Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа)
— Нет никакой необходимости, — продолжал полицейский, — утомлять вас, сэр, всеми домами, в которые мы входили. Мы исследовали всю серию от номера 2 до номера 16, и ни в одном из них не было холла, подобного тому, что мы с этим парнем видели через почтовый ящик. Не было также никого, кто смог сообщить нам больше, чем мы уже знали. Видите ли, сэр, хотя мне потребовалось некоторое время на рассказ, всё произошло очень быстро. Были крики, они длились не более нескольких секунд, и прежде, чем они смолкли, мы уже перебежали через дорогу и оказались в подъезде. Затем я крикнул и постучал, но не прошло много времени прежде, чем парень, что был со мной, посмотрел через ящик. Затем смотрел я, это могло занять секунд пятнадцать, а за это время мой парень убежал по улице. Затем я бегу за ним, затем дую в свисток. Всё это могло занять минуту или полторы. Не больше.
— Да, сэр, к тому времени, как мы проверили каждый дом на Меррименс-Энд, я вновь почувствовал себя немного странно, могу вам сознаться, а Уитерс смотрел на меня ещё более странно. Он говорит мне: «Бёрт, — говорит он, — может это ты так шутишь? Поскольку если так, то тебе следует находиться в дурдоме, а не в полиции». Поэтому я вновь ему спокойно повторил то, что видел, и говорю: «Если бы мы только смогли сцапать того парня в шарфе, он смог бы подтвердить, что он тоже всё видел. И более того, — говорю, — уж не думаешь ли ты, что я рискнул бы своей работой, устраивая такие розыгрыши?» А он говорит: «Ну, на это мне возразить нечего, — говорит он. — Если бы я не знал, что ты нормальный парень, я сказал бы, что ты видишь призраков». «Призраков? — говорю я ему. — Я вижу, что там лежит труп с ножом в горле, и для меня этого вполне достаточно. Он выглядел ужасно, и кровь по всему полу». «Хорошо, — говорит он, — возможно, что, в конце концов, он не был мёртв и его унесли». «И дом тоже унесли, я так полагаю?» — сказал я ему. Тогда Уитерс, говорит таким странным голосом: «Ты уверен в доме? Ты не позволил разыграться воображению, со всеми этими голыми женщинами и прочее?» — Очень любезно с его стороны так говорить. Я сказал: «Нет, не позволил. На этой улице произошли какие-то фокусы, и я намерен добраться до сути всего этого дела, даже если нам придётся прочесать весь Лондон, чтобы отыскать того парня в шарфе». «Да, — говорит Уитерс, гаденько так, — жаль, что он сбежал так внезапно». «Ну, — говорю я, — во всяком случае, нельзя же сказать, что он мне померещился, потому что эта девушка видела его, спасибо ей за это, или ты считаешь, что моё место в Колни Хэтч».[9] «Хорошо, — говорит он. — Не знаю, что ты собираешься с этим делать. Но лучше позвони в участок и попроси инструкций».
— Что я и сделал. И вот, сержант Джонс, он прибывает сам, внимательно выслушивает каждого из нас. Затем медленно проходит улицу из конца в конец. А потом возвращается и говорит мне: «А теперь, Бёрт, — говорит он, — опиши-ка мне этот холл снова, с подробностями». — И я это сделал так, как описал вам, сэр. И он говорит: «Ты уверен, что там была комната слева от лестницы с бокалами и серебром на столе и комната с картинами справа?» — И я говорю: «Да, сержант, я совершенно в этом уверен». И тут Уитерс говорит «ага!» таким тоном как «вот мы тебя и поймали», если вы меня понимаете. А сержант говорит: «А теперь, Бёрт, — говорит он, — возьми себя в руки и посмотри на эти здания. Разве ты не видишь, в каждом только один подъезд? И ни в одном нет комнат по обе стороны от холла. Посмотри на окна, дурачина!»
Лорд Питер разлил остатки шампанского.
— Я не стыжусь сказать вам, сэр, — продолжил полицейский, — меня как громом поразило, что такой простой вещи я и не заметил! Уитерс всё заметил, и именно это заставило его подумать, что я пьян или свихнулся. Но я стоял на том, что видел. Я сказал, что, должно быть, два таких здания где-нибудь соединены в одно, но это не годилось, потому что мы были во всех, и нигде ничего подобного не было: никакой потайной двери из таких, о которых читаешь в рассказах про жуликов. «Ну, во всяком случае, — говорю я сержанту, — крики были в самом деле, потому что и другие люди их слышали. Вы спросите, и они вам скажут». Тогда сержант говорит: «Ну, Бёрт, я даю тебе шанс». Затем он поднимается к Номеру 12 — не хотелось раздражать Номер 14 ещё больше, — и на сей раз спускается сын. Такой покладистый джентльмен, совсем не взвинченный. Он говорит, что да, он слышал крики, и его отец также их слышал. «Номер 14, — говорит он, — вот где проблема. Очень странный тип, этот Номер 14, и я не удивлюсь, если он бьёт своего несчастного слугу. Англичане за границей, знаете ли! Оплот Империи и всё такое. Они грубы и всегда готовы к действиям, да ещё это их карри — плохо действует на печень». Таким образом, я был за то, чтобы вновь допросить Номера 14, но сержант потерял терпение и говорит: «Ты хорошо знаешь, — говорит он, — что это не Номер 14, и, по моему мнению, Бёрт, ты — или чокнутый или пьяный. Лучше всего, немедленно ступай домой, — говорит он, — протрезвей, и я вновь выслушаю тебя, когда ты сможешь отдавать отчёт в том, что говоришь». Ну, я немного поспорил, но это без пользы, а затем всё: он уходит, Уитерс возвращается на маршрут. А я немного походил взад и вперёд, пока не пришёл Джессоп меня сменить, а затем ушёл, и именно тогда я увидел вас, сэр.
— Но я не пьян, сэр — по меньшей мере, я не был пьян тогда, хотя, кажется, сейчас голова немного плывёт. Возможно, эта штука посильнее, чем кажется на вкус. Но я не был пьян тогда, и я вполне уверен, что я не чокнутый. Это привидения, сэр, вот что это такое — меня преследуют привидения. Может быть, кто-то был убит в одном из этих домов много лет назад, и именно эту картину я и увидел сегодня вечером. Возможно, в связи с этим изменили нумерацию домов — бывает, говорят, что когда наступает та же самая ночь, дом возвращается к тому виду, как было прежде. Ну, а теперь — вот он я, и на мне чёрная метка, а это несправедливо со стороны любого привидения, вот так взять и создать проблему простому человеку. И я уверен, сэр, что вы со мной согласитесь.
Рассказ полицейского занял некоторое время, и стрелки больших часов с маятником указывали на без четверти пять. Питер Уимзи пристально и доброжелательно посмотрел на компаньона, к которому начал чувствовать искреннюю симпатию. Сам он был, во всяком случае, немного более пьян, чем полицейский, поскольку пропустил чай, а в обед не имел никакого аппетита, но вино не затуманило ему ум — оно только повысило возбуждение и прогнало сон. Он сказал:
— Когда вы смотрели в почтовый ящик, вы смогли увидеть какую-нибудь часть потолка или люстру?
— Нет, сэр, понимаете, из-за откидного клапана. Я мог смотреть направо, налево и прямо, но не вверх и не на ближнюю часть пола.
